Действующие лица
Ведущие, чтецы.
Тень Достоевского.
Духи.
Иван Петрович, разказчик.
Николай Сергеевич Ихменев, мелкопомеестный дворянин.
Наташа Ихменева, его дочь.
Старик Смит.
Нелли, его внучка.
Место действия - Петербург.
Время действия - сороковые годы 19 столетия.
В Прологе и Эпилоге действие происходит в наше время в одной из школ.
Пролог
Актовый зал школ. На заднем плане портрет Достоевского, юбилейная дата -175. Импровизированная книга больших размеров "Униженные и оскорбленные". Фортепьяно. На нем стоят зажженные свечи. В оформлении преобладают классические цвета: черный, белый, красный.
Ведущие, чтецы.
Тень Достоевского.
Духи.
Иван Петрович, разказчик.
Николай Сергеевич Ихменев, мелкопомеестный дворянин.
Наташа Ихменева, его дочь.
Старик Смит.
Нелли, его внучка.
Место действия - Петербург.
Время действия - сороковые годы 19 столетия.
В Прологе и Эпилоге действие происходит в наше время в одной из школ.
Пролог
Актовый зал школ. На заднем плане портрет Достоевского, юбилейная дата -175. Импровизированная книга больших размеров "Униженные и оскорбленные". Фортепьяно. На нем стоят зажженные свечи. В оформлении преобладают классические цвета: черный, белый, красный.
Первый ведущий. (Поднимается на сцену с книгой "Униженные и оскорбленные", садится в кресло и внимательно читает строки из романа).
Но боже, как она прекрасна! Никогда, ни прежде, ни после, не видал я ее такою, как в этот роковой день. Та ли, та ли это Наташа, которая, еще только год назад, не спускала с меня глаз. Та ли это Наташа, которая там, в той комнате, наклонив головку ився загоревшись румянцем, сказала мне: да. Раздался густой звук колокола, призывавшего к вечерне.
(Звучат колокольные звоны)
Она вздрогнула (Последние слова читает на фоне колокольного звона). (Встает. Обращается к зрителям).
Вы знакомы с Достоевским? Вы читали его книги? Смотрите, смотрите... (показывает вдаль) он там. Я вижу его глаза - иемные-темные. Они черны от страданий. Это Достоевский.
(Гаснет свет. Появляется тень Достоевского).
Тень Достоевского. Да! Я Достоевский, Федор Михайлович. Родился в Москве, на улице Божедомка. Печальное зрелище представляет этот уголок. Рядом кладбище, где обрели свой последний покой бродяги, преступники, самоубийцы.
Призраки. ...убийцы, убийцы, убийцы...
Тень Достоевского Я прошел через страдания, боль и унижения...
Призраки ...нижения, нижения, нижения...
Первый ведущий Вот он... Вто он сидит, положив ногу на ногу, нервно замкнул руки на колене, задумался глубоко, тяжко и страшно. В это время он пишет роман "Униженные и оскорбленные".
Достоевского знает весь мир.
Действие 1
Петербург. Набережная.
Второй ведущий. Уважаемые зрители! Мы приглашаем вас в Петербург Достоевского. Город контрастов, город богатства и нищеты. Вы увидите несколько фрагментов из романа "Униженные и оскорбленные". (Открывает книгу). Две сюжетные линии представлены в нем. Первая - история семьи Ихменевых. Наташа, влюбившись в сына князя Валковского - Алешу, и, не получив родительского благославления, уходит к нему из дома. И за это ее проклинает отец. Однако ветренный и легкомысленный Алеша влюбляется в богатую дочь Катю и женится на ней.
Третий ведущий. Унижен и оскорблен отец Наташи - Николай Сеогеевич. Для него уход дочери - позор. Не меньше страдает и мать. Тяжелей всех Наташе. Во имя глубокого чувства к Алеше девушка забывает о всех своих прежних привязанностях. Любовь Наташи - это самопожертвование. Повествование ведется от лица писателя Ивана Петровича. Знакомтесь, Иван Петрович!
Явление 1.
Иван Петрович. (Первый чтец выходит на сцену).
Родился я не здесь, а далеко отсюда. Должно полагать, что родители мои были хорошие люди, но оставили меня сиротой еще в детстве, и вырос я в доме Николая Сергеевича Ихменева, мелкопоместного помещика, который принял меня из жалости. Детей у него была одна только дочь, Наташа, ребенок тремя годами моложе меня. Мы росли с ней как брат с сестрой. (С умилением) О мое милое детство! Как глупо тосковать и жалеть о тебе на двадцать пятом году жизни и, умирая, вспомянуть только об одном тебе с восторгом и благодарностью. Тогда на небе было такое ясное, такое непетербургское солнце и так резво и весело бились наши маленькие сердца. Тогда кругом были поля и леса, а не груды мертвых камней, как теперь. Что за чудный был сад и парк в Васильевском. В тот сад мы с Наташей хлдили гулять, а за садом был большой сырой лес, где мы дети оба раз заблудились... Золотое , прекрасное время! (Мечтательно). Мы с Наташей на берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажуться настоящей, законной прввдой. Сейчас вы увидите и Наташу и узнаете о том. кто погубил ее, кто разбил мое счастье.
Явление II. Самопожертвование.
Набережная, Иван Петрович сидит на скамейке.
Иван Петрович. (рассказывает зрителям). Она шла молча, потупив голову и не смотря на меня.
Наташа. (шепотом). Душно. Сердце теснит... Душно!
Иван Петрович. (Быстро поднимается со скамейки). Воротись, Наташа!
Наташа. (С тоской). Неужели ты не видишь, Ваня, что я вышла совсем, ушла от них и никогда не возвращусь назад.
Иван Петрович. (К зрителям). Сердце упало во мне. Все это я предчувствовал, еще идя к ним. Но теперь слова ее поразили меня как гром.
Наташа. Ты винишь меня, Ваня?
Иван Петрович. Нет, но... но я не верю; ведь этого быть не может!
Наташа. Нет, Ваня, это уже есть! Я ушла от родителей и не знаю, что с ними будет... Не знаю, что будет со мною!
Иван Петрович. Ты к нему, Наташа? Да?
Наташа. Да.
Иван Петрович. Но это невозможно. Наташа! Бедная ты моя! Ведь это безумие. Ведь ты их убьеш и себя погубиш. Знаешь ли ты это, Наташа!
Наташа. Знаю, (с отчаянием) но что же мне делать, не моя воля.
Иван Петрович. (Пытается задержать ее.) Воротись, воротись, пока не поздно. (Умоляя.) Понимаешь ли ты, Наташа, что ты сделаешь с отцом. Ведь это убьет его сразу! Стыд! Позор и от кого же7 Ведь ты его дочь, его единственное, бесценное дитя! А мать! Опомнись. Неужели же ты так его полюбила? (Наташа опускается на колени, закрыв лицо руками, плачет).
Иван Петрович. Да разве князь про вашу любовь знает?
Наташа. Знает, все знает.
Иван Петрович. Да ему кто сказал?
Наташа. Алеша же все и рассказал!
Иван Петрович. Господи! Что же у вас происходит?
Наташа. Не вини его, Ваня! Его судить нельзя. Он ребенок: его и воспитали не так. Разве он понимает, что делает? Я уж решилась: если я не буду при нем всегда, постоянно, каждое мгновение он разлюбит меня, забудет и бросит. Уж он такой, его всякая другая за собой увлечь может. А что же я тогда буду делать? Я тогда умру. Да что умереть! А вот каково жить-то мне без него?
Иван Петрович. Измучает он тебя, да и ты его тоже. Слишком уж любишь ты его, Наташа, слишком. Не понимаю я такой любви!
Наташа. Да, люблю, люблю, как сумасшедшая!
Иван Петрович. Нет, это какой-то чад, Наташа. Что ж ты теперь прямо к нему?
Наташа. Нет! Он обещался сюда прийти.
Иван Петрович. И его еще нет. (Возмущенно). И ты первая пришла.
Наташа. Он, может быть, и совсем не придет. (Она крепко стиснула руку Ивана Петровича.)
Иван Петрович. (Весь подавшись вперед. закричал). Вот он!
Наташа. А-ле-ша! (Бросилась бежать навстречу).
Иван Петрович. (Зрителям). Через минуту она уже оказалась в его объятиях. Краска залила ее бледные щеки. Наташа смеялась и плакала.
(Звучит ?Вечерний звон¦)
Третий ведущий. (Переворачивает страницу книги). Униженная и оскорбленная в своих лучших чувствах, Наташа возвращается к своим бедным родителям. Отец после долгих и мучительных колебаний прощает ее.
Явление III. Прощение.
Комната в доме Ихменевых. Дверь справа. Посредине кресло.
Николай Сергеевич. Наташа, где моя Наташа! Где она? Где дочь моя! Отдайте мне мою Наташу. (Бросается к двери). Где? Где она? (Вбегает двери). Где? Где она? (Вбегает Наташа. Николай Сергеевич несет ее на руках в кресло, падает перед ней на колени).
Николай Сергеевич. Друг мой! Жизнь моя! Радость моя! Дитя мое!
Наташа. Встаньте, папаша, встаньте же.
Николай Сергеевич. Нет, Наташа, мне надо у твоих ног лежать до тех пор, пока ты не простишь меня. Я отверг тебя. Я проклинал тебя. Что же ты не шла ко мне? Ведь ты знала, как я принял бы тебя! О, Наташа, ведь ты помнишь, как я прежде тебя любил. Я бы душу из себя вынул, сердце свое к ногам твоим положил бы! Да ведь я ... слущай, Наташа: да ведь я часто к тебе ходил, и мать не знала, и никто не знал; то под окнами у тебя стою. Слышало ли твое сердечко, что я тут под окном? А сколько раз зимой ночью на твою лестницу подымусь, прислушиваюсь: не услышу ли твоего голоска? Не засмеешься ли ты? (Он встал, приподнял ее из кресла, крепко прижал к груди). Она здесь опять, у моего сердца! О, благодарю тебя, боже, за все, и за гнев твой, и за милость твою. (К зрителям, взявшись за руки). О! Пусть мы униженные и оскорбленные, но мы опять вместе. Пусть бросят в нас камень! Не бойся, Наташа. Мы пойдем рука в руку, и я скажу им: это моя дорогая, это возлюбленная дочь моя, это безгрешная дочь моя!
Действие II.
Актовый зал школы.
Первый ведущий. Но не эта сюжетная линия ?Униженных и оскорбленных¦ - главное достижение Достоевского - реалиста. Ее перекрывает другая, получившая завершение в эпилоге - история Нелли и всего семейства Смитов. Старик Смит со своей собакой Азоркой, судьба которой была ?какими-то таинственными, неведомыми путями соединена с судьбою ее хозяина¦ Мать Нелли, отвергнутая отцом, просящая милостыню на улицах Петербурга и умершая в сыром подвале. И, наконец, сама Нелли, несчастная, брошенная всеми. (Переворачивает страницу книги).
Явление I.Смерть Смита.
(выходит II чтец).
Второй чтец.Старик засуетился еще больше прежнего, нагнулся поднять свой платок, старый, дырявый синий платок, выпавший из шляпы, и стал кликать свою собаку, которая лежала не шевелясь на полу, и, по-видимому, крепко спала, заслонив свою морду обеими лапами. - Азорка, Азорка! - прошамкал он дрожащим, старческим голосом. - Азорка! Азорка не шевельнулся. - Азорка! Азорка! - тоскливо повторял старик и пошевелил собаку палкой, но та оставалась в прежнем положении. Палка выпала из его рук. Он нагнулся, стал на оба колена и обеими руками приподнал морду Азорки. Бедный Азорка! Он был мертв. Он умер неслышно, у ног своего господина, может быть от старости, а может быть, и от голода. Старик с минуту глядел на него, как пораженный, как будто не понимая, что Азорка уже умер; потом тихо склонился к бывшему слуге и другу и прижал свое бледное лицо к его мертвой морде. Прошла минута молчанья. Все мы были тронуты... Наконец, бедняк приподнялся. Он был очень бледен и дрожал, как в лихорадочном ознобе. Подали коньяк. Старик машинально взял рюмку, но руки его тряслись, и, прежде чем он донес ее к губам, он расплескал половину и, не выпив ни капли, поставил ее обратно на поднос. Затем, улыбнувшись какой-то странной, совершенно не подходящей к делу улыбкой, ускоренным, нервным шагом вышел из кондитерской, оставив на месте Азорку. Все стояли в изумлении.
Второй ведущий. Большое художественное достижение Достоевского - реалиста - образ Нелли. Она прошла через муки ада, ее бунт полон трагизма.
Явление II. Смерть Нелли.
(Выходит I чтец).
Первый чтец.- Ваня, - сказала она едва слышным голосом, потому что была уже очень слаба, - я скоро умру. Очень скоро, и хочу тебе сказать, чтоб ты меня помнил. На память я тебе оставлю вот это (и она показала мне большую ладанку, которая висела у нее на груди вместе с крестом). Это мне мамаша оставила, умирая. Так вот, когда я умру, ты и сними эту ладанку. возьми себе и прочти что в ней есть. Я и всем им сегодня скажу, чтоб они одному тебе отдали ладанку. И когда ты прочтешь, что в ней написано, то поди к нему и скажи, что умирая, его я не простила. Скажи ему тоже, что я Евангелие недавно читала. Там сказано: прощайте всем врагам своим. Ну так я это читала, а его все-таки не простила, потому что когда мамаша умирала и еще могла говорить, то последнее, что она сказала, было: ?Проклинаю его¦, ну так и я его проклинаю, не за себя, а за мамашу проклинаю...
Говоря это, Нелли побледнела, глаза ее сверкали и сердце начало стучать так сильно, что она опустилась на подушки и минуты две не могла проговорить слова.
- Позови их, Ваня, - сказала она, наконец, слабым голосом, - я хочу с ними со всеми проститься. Прощай, Ваня!...
Через два дня она умерла. Помню, как старик убирал ее гробик цветами и с отчаянием смотрел на ее исхудалое мертвое личико, на ее мертвую улыбку, на руки ее, сложенные крестом на груди. Он плакал над ней. Анна Андреевна сама отдала мне ладанку, которую сняла с ее груди. В этой ладанке было письмо матери Нелли к князю. Я прочитал его в день смерти Нелли. Она обращалась к князю с проклятьем, говорила, что не может простить ему. Если вы не отвергните Нелли, то, может быть, там я прощу вас, и в день суда сама стану перед престолом божьим и буду умолять судию простить вам грехи ваши. Нелли знает содержание письма моего. Но Нелли не исполнила завещания: она знала все, но не пошла к князю и умерла непримиренная.
Второй ведущий. Таким образом, изображая судьбу Наташи Ихменевой и Нелли, Достоевский дает как бы два ответа на вопрос о страдающей личности, с одной стороны - просветленное смирение, а с другой - непримиренное проклятие всему несправедливому миру. Прочитайте роман "Униженные и оскорбленные", и вы убедитесь в этом сами. А кого-то Достоевский оставит на распутье. (закрывает книгу).
Эпилог.
(Ведущий проходит по сцене). Первым психологом мировой литературы назвал Достоевского Томас Манн. (Гаснет свет. Темно. Появляется тень Достоевского.)
Тень. Талант мой называют жестоким.
Духи. ...оким, оким, оким...
Тень. А разве это - нежестоко...
Духи. ... око, око, око...
Тень. ... когда людям идти некуда.
Духи. ...некуда, некуда, некуда...
Тень. Не вините их. Я завещал каждому грешнику: ?Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты перед ней согрешил.¦ (колокольный звон).
Но боже, как она прекрасна! Никогда, ни прежде, ни после, не видал я ее такою, как в этот роковой день. Та ли, та ли это Наташа, которая, еще только год назад, не спускала с меня глаз. Та ли это Наташа, которая там, в той комнате, наклонив головку ився загоревшись румянцем, сказала мне: да. Раздался густой звук колокола, призывавшего к вечерне.
(Звучат колокольные звоны)
Она вздрогнула (Последние слова читает на фоне колокольного звона). (Встает. Обращается к зрителям).
Вы знакомы с Достоевским? Вы читали его книги? Смотрите, смотрите... (показывает вдаль) он там. Я вижу его глаза - иемные-темные. Они черны от страданий. Это Достоевский.
(Гаснет свет. Появляется тень Достоевского).
Тень Достоевского. Да! Я Достоевский, Федор Михайлович. Родился в Москве, на улице Божедомка. Печальное зрелище представляет этот уголок. Рядом кладбище, где обрели свой последний покой бродяги, преступники, самоубийцы.
Призраки. ...убийцы, убийцы, убийцы...
Тень Достоевского Я прошел через страдания, боль и унижения...
Призраки ...нижения, нижения, нижения...
Первый ведущий Вот он... Вто он сидит, положив ногу на ногу, нервно замкнул руки на колене, задумался глубоко, тяжко и страшно. В это время он пишет роман "Униженные и оскорбленные".
Достоевского знает весь мир.
Действие 1
Петербург. Набережная.
Второй ведущий. Уважаемые зрители! Мы приглашаем вас в Петербург Достоевского. Город контрастов, город богатства и нищеты. Вы увидите несколько фрагментов из романа "Униженные и оскорбленные". (Открывает книгу). Две сюжетные линии представлены в нем. Первая - история семьи Ихменевых. Наташа, влюбившись в сына князя Валковского - Алешу, и, не получив родительского благославления, уходит к нему из дома. И за это ее проклинает отец. Однако ветренный и легкомысленный Алеша влюбляется в богатую дочь Катю и женится на ней.
Третий ведущий. Унижен и оскорблен отец Наташи - Николай Сеогеевич. Для него уход дочери - позор. Не меньше страдает и мать. Тяжелей всех Наташе. Во имя глубокого чувства к Алеше девушка забывает о всех своих прежних привязанностях. Любовь Наташи - это самопожертвование. Повествование ведется от лица писателя Ивана Петровича. Знакомтесь, Иван Петрович!
Явление 1.
Иван Петрович. (Первый чтец выходит на сцену).
Родился я не здесь, а далеко отсюда. Должно полагать, что родители мои были хорошие люди, но оставили меня сиротой еще в детстве, и вырос я в доме Николая Сергеевича Ихменева, мелкопоместного помещика, который принял меня из жалости. Детей у него была одна только дочь, Наташа, ребенок тремя годами моложе меня. Мы росли с ней как брат с сестрой. (С умилением) О мое милое детство! Как глупо тосковать и жалеть о тебе на двадцать пятом году жизни и, умирая, вспомянуть только об одном тебе с восторгом и благодарностью. Тогда на небе было такое ясное, такое непетербургское солнце и так резво и весело бились наши маленькие сердца. Тогда кругом были поля и леса, а не груды мертвых камней, как теперь. Что за чудный был сад и парк в Васильевском. В тот сад мы с Наташей хлдили гулять, а за садом был большой сырой лес, где мы дети оба раз заблудились... Золотое , прекрасное время! (Мечтательно). Мы с Наташей на берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажуться настоящей, законной прввдой. Сейчас вы увидите и Наташу и узнаете о том. кто погубил ее, кто разбил мое счастье.
Явление II. Самопожертвование.
Набережная, Иван Петрович сидит на скамейке.
Иван Петрович. (рассказывает зрителям). Она шла молча, потупив голову и не смотря на меня.
Наташа. (шепотом). Душно. Сердце теснит... Душно!
Иван Петрович. (Быстро поднимается со скамейки). Воротись, Наташа!
Наташа. (С тоской). Неужели ты не видишь, Ваня, что я вышла совсем, ушла от них и никогда не возвращусь назад.
Иван Петрович. (К зрителям). Сердце упало во мне. Все это я предчувствовал, еще идя к ним. Но теперь слова ее поразили меня как гром.
Наташа. Ты винишь меня, Ваня?
Иван Петрович. Нет, но... но я не верю; ведь этого быть не может!
Наташа. Нет, Ваня, это уже есть! Я ушла от родителей и не знаю, что с ними будет... Не знаю, что будет со мною!
Иван Петрович. Ты к нему, Наташа? Да?
Наташа. Да.
Иван Петрович. Но это невозможно. Наташа! Бедная ты моя! Ведь это безумие. Ведь ты их убьеш и себя погубиш. Знаешь ли ты это, Наташа!
Наташа. Знаю, (с отчаянием) но что же мне делать, не моя воля.
Иван Петрович. (Пытается задержать ее.) Воротись, воротись, пока не поздно. (Умоляя.) Понимаешь ли ты, Наташа, что ты сделаешь с отцом. Ведь это убьет его сразу! Стыд! Позор и от кого же7 Ведь ты его дочь, его единственное, бесценное дитя! А мать! Опомнись. Неужели же ты так его полюбила? (Наташа опускается на колени, закрыв лицо руками, плачет).
Иван Петрович. Да разве князь про вашу любовь знает?
Наташа. Знает, все знает.
Иван Петрович. Да ему кто сказал?
Наташа. Алеша же все и рассказал!
Иван Петрович. Господи! Что же у вас происходит?
Наташа. Не вини его, Ваня! Его судить нельзя. Он ребенок: его и воспитали не так. Разве он понимает, что делает? Я уж решилась: если я не буду при нем всегда, постоянно, каждое мгновение он разлюбит меня, забудет и бросит. Уж он такой, его всякая другая за собой увлечь может. А что же я тогда буду делать? Я тогда умру. Да что умереть! А вот каково жить-то мне без него?
Иван Петрович. Измучает он тебя, да и ты его тоже. Слишком уж любишь ты его, Наташа, слишком. Не понимаю я такой любви!
Наташа. Да, люблю, люблю, как сумасшедшая!
Иван Петрович. Нет, это какой-то чад, Наташа. Что ж ты теперь прямо к нему?
Наташа. Нет! Он обещался сюда прийти.
Иван Петрович. И его еще нет. (Возмущенно). И ты первая пришла.
Наташа. Он, может быть, и совсем не придет. (Она крепко стиснула руку Ивана Петровича.)
Иван Петрович. (Весь подавшись вперед. закричал). Вот он!
Наташа. А-ле-ша! (Бросилась бежать навстречу).
Иван Петрович. (Зрителям). Через минуту она уже оказалась в его объятиях. Краска залила ее бледные щеки. Наташа смеялась и плакала.
(Звучит ?Вечерний звон¦)
Третий ведущий. (Переворачивает страницу книги). Униженная и оскорбленная в своих лучших чувствах, Наташа возвращается к своим бедным родителям. Отец после долгих и мучительных колебаний прощает ее.
Явление III. Прощение.
Комната в доме Ихменевых. Дверь справа. Посредине кресло.
Николай Сергеевич. Наташа, где моя Наташа! Где она? Где дочь моя! Отдайте мне мою Наташу. (Бросается к двери). Где? Где она? (Вбегает двери). Где? Где она? (Вбегает Наташа. Николай Сергеевич несет ее на руках в кресло, падает перед ней на колени).
Николай Сергеевич. Друг мой! Жизнь моя! Радость моя! Дитя мое!
Наташа. Встаньте, папаша, встаньте же.
Николай Сергеевич. Нет, Наташа, мне надо у твоих ног лежать до тех пор, пока ты не простишь меня. Я отверг тебя. Я проклинал тебя. Что же ты не шла ко мне? Ведь ты знала, как я принял бы тебя! О, Наташа, ведь ты помнишь, как я прежде тебя любил. Я бы душу из себя вынул, сердце свое к ногам твоим положил бы! Да ведь я ... слущай, Наташа: да ведь я часто к тебе ходил, и мать не знала, и никто не знал; то под окнами у тебя стою. Слышало ли твое сердечко, что я тут под окном? А сколько раз зимой ночью на твою лестницу подымусь, прислушиваюсь: не услышу ли твоего голоска? Не засмеешься ли ты? (Он встал, приподнял ее из кресла, крепко прижал к груди). Она здесь опять, у моего сердца! О, благодарю тебя, боже, за все, и за гнев твой, и за милость твою. (К зрителям, взявшись за руки). О! Пусть мы униженные и оскорбленные, но мы опять вместе. Пусть бросят в нас камень! Не бойся, Наташа. Мы пойдем рука в руку, и я скажу им: это моя дорогая, это возлюбленная дочь моя, это безгрешная дочь моя!
Действие II.
Актовый зал школы.
Первый ведущий. Но не эта сюжетная линия ?Униженных и оскорбленных¦ - главное достижение Достоевского - реалиста. Ее перекрывает другая, получившая завершение в эпилоге - история Нелли и всего семейства Смитов. Старик Смит со своей собакой Азоркой, судьба которой была ?какими-то таинственными, неведомыми путями соединена с судьбою ее хозяина¦ Мать Нелли, отвергнутая отцом, просящая милостыню на улицах Петербурга и умершая в сыром подвале. И, наконец, сама Нелли, несчастная, брошенная всеми. (Переворачивает страницу книги).
Явление I.Смерть Смита.
(выходит II чтец).
Второй чтец.Старик засуетился еще больше прежнего, нагнулся поднять свой платок, старый, дырявый синий платок, выпавший из шляпы, и стал кликать свою собаку, которая лежала не шевелясь на полу, и, по-видимому, крепко спала, заслонив свою морду обеими лапами. - Азорка, Азорка! - прошамкал он дрожащим, старческим голосом. - Азорка! Азорка не шевельнулся. - Азорка! Азорка! - тоскливо повторял старик и пошевелил собаку палкой, но та оставалась в прежнем положении. Палка выпала из его рук. Он нагнулся, стал на оба колена и обеими руками приподнал морду Азорки. Бедный Азорка! Он был мертв. Он умер неслышно, у ног своего господина, может быть от старости, а может быть, и от голода. Старик с минуту глядел на него, как пораженный, как будто не понимая, что Азорка уже умер; потом тихо склонился к бывшему слуге и другу и прижал свое бледное лицо к его мертвой морде. Прошла минута молчанья. Все мы были тронуты... Наконец, бедняк приподнялся. Он был очень бледен и дрожал, как в лихорадочном ознобе. Подали коньяк. Старик машинально взял рюмку, но руки его тряслись, и, прежде чем он донес ее к губам, он расплескал половину и, не выпив ни капли, поставил ее обратно на поднос. Затем, улыбнувшись какой-то странной, совершенно не подходящей к делу улыбкой, ускоренным, нервным шагом вышел из кондитерской, оставив на месте Азорку. Все стояли в изумлении.
Второй ведущий. Большое художественное достижение Достоевского - реалиста - образ Нелли. Она прошла через муки ада, ее бунт полон трагизма.
Явление II. Смерть Нелли.
(Выходит I чтец).
Первый чтец.- Ваня, - сказала она едва слышным голосом, потому что была уже очень слаба, - я скоро умру. Очень скоро, и хочу тебе сказать, чтоб ты меня помнил. На память я тебе оставлю вот это (и она показала мне большую ладанку, которая висела у нее на груди вместе с крестом). Это мне мамаша оставила, умирая. Так вот, когда я умру, ты и сними эту ладанку. возьми себе и прочти что в ней есть. Я и всем им сегодня скажу, чтоб они одному тебе отдали ладанку. И когда ты прочтешь, что в ней написано, то поди к нему и скажи, что умирая, его я не простила. Скажи ему тоже, что я Евангелие недавно читала. Там сказано: прощайте всем врагам своим. Ну так я это читала, а его все-таки не простила, потому что когда мамаша умирала и еще могла говорить, то последнее, что она сказала, было: ?Проклинаю его¦, ну так и я его проклинаю, не за себя, а за мамашу проклинаю...
Говоря это, Нелли побледнела, глаза ее сверкали и сердце начало стучать так сильно, что она опустилась на подушки и минуты две не могла проговорить слова.
- Позови их, Ваня, - сказала она, наконец, слабым голосом, - я хочу с ними со всеми проститься. Прощай, Ваня!...
Через два дня она умерла. Помню, как старик убирал ее гробик цветами и с отчаянием смотрел на ее исхудалое мертвое личико, на ее мертвую улыбку, на руки ее, сложенные крестом на груди. Он плакал над ней. Анна Андреевна сама отдала мне ладанку, которую сняла с ее груди. В этой ладанке было письмо матери Нелли к князю. Я прочитал его в день смерти Нелли. Она обращалась к князю с проклятьем, говорила, что не может простить ему. Если вы не отвергните Нелли, то, может быть, там я прощу вас, и в день суда сама стану перед престолом божьим и буду умолять судию простить вам грехи ваши. Нелли знает содержание письма моего. Но Нелли не исполнила завещания: она знала все, но не пошла к князю и умерла непримиренная.
Второй ведущий. Таким образом, изображая судьбу Наташи Ихменевой и Нелли, Достоевский дает как бы два ответа на вопрос о страдающей личности, с одной стороны - просветленное смирение, а с другой - непримиренное проклятие всему несправедливому миру. Прочитайте роман "Униженные и оскорбленные", и вы убедитесь в этом сами. А кого-то Достоевский оставит на распутье. (закрывает книгу).
Эпилог.
(Ведущий проходит по сцене). Первым психологом мировой литературы назвал Достоевского Томас Манн. (Гаснет свет. Темно. Появляется тень Достоевского.)
Тень. Талант мой называют жестоким.
Духи. ...оким, оким, оким...
Тень. А разве это - нежестоко...
Духи. ... око, око, око...
Тень. ... когда людям идти некуда.
Духи. ...некуда, некуда, некуда...
Тень. Не вините их. Я завещал каждому грешнику: ?Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты перед ней согрешил.¦ (колокольный звон).